Брестская крепость - Страница 125

125

Откуда-то из глубин этой бескрайней и загадочной страны потекли на фронт несметные свежие полки, рекой полились танки и самолёты, пушки и миномёты, и война, тяжело повернувшись у волжских берегов, теперь зашагала назад, с востока на запад, медленно, но неуклонно. И вот они снова у тех же рубежей, с которых начинали свой восточный поход. И сорок четвёртый год приходил для них расплатой, возмездием за сорок первый, странно похожий на него, как бывают похожи фотографии и её негатив.

Такое же лето, те же леса, поля и болота, те же деревеньки и хутора. И такие же танковые «клинья», такие же частые окружения – «котлы», только роли переменились: «клинья» стали советскими, а в «котлах» теперь барахтаются не красноармейцы, а солдаты фюрера. И опять под Минском множество дивизий завязано в плотном «мешке», но на этот раз «мешок» – советский, а дивизии – германские. И так же по дорогам, ведущим от фронта, движутся бесконечные, унылые колонны пленных, но сейчас они идут не на запад, а на восток, и одеты эти солдаты не в красноармейские гимнастёрки, а в серо-зелёные френчи.

Были совпадения, казавшиеся удивительными и зловещими. После первого внезапного удара немецким войскам понадобилось меньше месяца, чтобы дойти от Бреста до Смоленска. Советская Армия, у которой внезапности уже не могло быть, прошла почти то же расстояние, по тем же местам, приблизительно в то же время года за срок немногим больше месяца.

В 1941 году 4-я немецкая армия стяжала победные лавры на земле Белоруссии, наступая вслед за танками Гудериана и Гота. Теперь та же самая 4-я армия была искромсана, рассечена и разгромлена советскими танковыми частями в тех же памятных ей местах. Но, конечно, только номер этой армии остался неизменным – за три года войны на Восточном фронте уже не раз сменился её состав.

А тот 12-й армейский корпус немецких войск, который 22 июня 1941 года замкнул кольцо вокруг Брестской крепости, а две недели спустя рапортовал об уничтожении её гарнизона, теперь сам оказался в кольце под Минском и отметил трехлетие своей брестской победы тем, что остатки его сдались в плен.

Всё было похоже, и все – наоборот. Но никто не сомневался, что одно существенное различие неизбежно будет между войной сорок первого и сорок четвёртого годов. Теперь она не остановится там, откуда начала свой путь, – за Брестом, за Бугом. Она пойдёт дальше, на свою родину – в Германию, до самого Берлина. Она понесёт туда возмездие.

Вал советского наступления безостановочно катился вперёд, и один за другим получали долгожданную свободу белорусские города и села. Орша, Витебск, Могилёв, Минск, Барановичи… Подходила очередь Бреста.

Ключ к Варшаве, ключ к Польше – так оценивали значение Бреста в ставке Гитлера. Любой ценой отстоять Брест – был приказ фюрера. Используя крепость и укреплённый район на Буге, противник надеялся удержать в своих руках этот «ключ к Варшаве».

Немцы ждали удара с юга, от Ковеля, – там войска Рокоссовского были ближе всего к Бресту. Но, освободив Ковель, наши дивизии двинулись дальше на запад и форсировали Буг. Через несколько дней был занят польский город Люблин. Советские войска, таким образом, оказались в тылу Бреста, на земле Польши, и теперь держали в руках «ключ к Варшаве».

Брест попал в полукольцо. С востока, с запада и юга фронт неотступно приближался к нему. Но зато северо-западный участок обороны казался противнику особенно прочным. Сильно укреплённый опорный пункт – районный центр Пружаны – и огромный массив Беловежской Пущи, по мнению немецких генералов, делали невозможным русское наступление на этом участке.

И вдруг именно там рванулись вперёд части генерала Батова, казаки Плиева, и гарнизон в Пружанах пал, а пуща была пройдена насквозь. Бои завязались уже на другом берегу Буга; последние коммуникации, ведущие от Бреста на запад, очутились под угрозой, и участь города была решена.

По ещё одному любопытному совпадению, армией, которая освобождала Брест, командовал генерал-полковник Василий Попов. В 1941 году, тогда ещё генерал-майор, В. С. Попов был командующим 28-го стрелкового корпуса, стоявшего в районе Бреста. В состав этого корпуса входили и 6-я и 42-я дивизии, части которых вели оборону Брестской крепости.

Генерал Попов отступал на восток вместе с остатками своих войск, дравшихся на промежуточных рубежах, редевших и таявших в беспрерывных тяжёлых боях. Всю горечь, все отчаяние и унижение этих поражений испытал он, как и многие другие, на том страдном пути. И вот сейчас, три года спустя, его дивизии, теперь закалённые, превосходно вооружённые, стали освободителями этого города, где встретил он первое утро войны и где в оккупации осталась и его семья.

Прекратились взрывы снарядов, прилетавших из-за Буга, смолк перестук пулемётов на окраинах, с рёвом промчались на запад танки, осторожно, крадучись вдоль домов, прошла разведка, и потекли по полуразрушенным улицам города бесконечные колонны пехоты. Толпы ликующих жителей запрудили тротуары, и люди с необычайным волнением жадно вглядывались в пыльные, усталые, но победно весёлые и такие родные лица солдат с привычными звёздочками на пилотках и ещё незнакомыми погонами на плечах. С удивлением и восторгом они смотрели на эту сильную, уверенно шагающую вперёд армию, на её оружие, богатую технику, и слезы застилали их глаза. То были не слезы страха и отчаяния, с которыми провожали они отступавших солдат в сорок первом. Нет, люди плакали сейчас от радости, гордости, счастья. Но в этих слезах были и капли горечи прежних воспоминаний, тоски о тех, кого уже нет, мыслей о том, что пережил и выстрадал народ.

125