Брестская крепость - Страница 82

Крикнув жене и матери, чтобы они шли с детьми в подвал, лейтенант тотчас же побежал на заставу, к бойцам. Они ушли к разрушенному снарядами дому заставы и заняли там оборону, готовясь встретить атаки врага.

Весь первый день пограничники держались в развалинах своей заставы и штыковыми ударами отбрасывали автоматчиков, рвущихся в центр крепости через Тереспольские ворота.

Ночью с остатками своего отряда, с женщинами и детьми Кижеватов перешёл в соседнее здание 333-го полка. С тех пор он стал ближайшим помощником старшего лейтенанта Потапова, руководившего обороной на этом участке.

Его всегда видели в самых опасных решающих местах, в первых рядах атакующих бойцов, во главе своих пограничников. Несколько раз раненный, в грязных повязках с проступавшей кровью, он всё же не выходил из строя и неутомимо подбадривал людей.

В первых числах июля старший лейтенант Потапов поручил Кижеватову с группой пограничников опасное и ответственное задание – подорвать понтонный мост через Буг, наведённый противником близ крепости.

Они ушли, и до сих пор остаётся неизвестным, удалась ли им эта смелая диверсия. Остаются пока неизвестными и подробности гибели героя-пограничника. Мы знаем лишь, что семья его, отправленная в плен вместе с другими женщинами и детьми, была расстреляна гитлеровцами в 1942 году.

Группа пограничников сражалась и в районе Восточного форта, в отряде майора Гаврилова. Это были бойцы, которые служили на соседней с крепостью заставе. Весь первый день они дрались на берегу Буга, а 23 июня, когда держаться уже не стало мочи, прорвались сквозь кольцо врага в окружённую Брестскую крепость и явились в распоряжение майора Гаврилова. Гаврилов тотчас же назначил лейтенанта-пограничника, который командовал этой группой, начальником разведки своего отряда, а двух бойцов оставил при себе для выполнения специальных поручений. По его словам, это были стойкие и отважные защитники форта.

Там, в Восточном форту, в здании, стоявшем в центре подковообразного двора, на втором этаже была развёрнута счетверённая зенитная пулемётная установка, из которой стреляли два зенитчика 393-го дивизиона. Огонь этого расчёта наносил врагу особенно большие потери и каждый раз отбрасывал атакующих гитлеровцев. Когда зенитчики были убиты, к пулемёту стали два пограничника. Они вели огонь до тех пор, пока тяжёлая авиабомба не разрушила это здание, и оба храбреца погибли под его развалинами.

Валентина Сачковская, дочь погибшего старшины Зенкина, та самая четырнадцатилетняя девочка, которая была послана немецким офицером, чтобы предъявить ультиматум защитникам крепости, и потом осталась вместе с ними, рассказала мне об одном пограничнике, находившемся в подвале здания 333-го полка. Этого пограничника звали, по её словам, Андрей Бобрёнок. Он был тяжело контужен и время от времени терял сознание. Но и тогда, без чувств, он продолжал крепко сжимать свою винтовку и не выпускал её из рук. Как только сознание возвращалось к нему, Бобрёнок подползал к амбразуре подвального окна и начинал стрелять вместе со своими товарищами в атакующих автоматчиков до тех пор, пока очередной припадок не сваливал его в беспамятстве на пол. Валентина Сачковская говорила, что впоследствии этот пограничник, видимо, погиб.

Когда я потом писал свою драму «Крепость над Бугом», этот рассказ Валентины Сачковской, глубоко запавший мне в память, послужил основой для создания образа пограничника Ивана Боброва, который по пьесе отважно сражается и героически гибнет в Брестской крепости. Пьеса была напечатана в журнале «Знамя». Прошло ещё несколько месяцев, и вдруг я получил письмо из Львова от моего товарища, писателя Владимира Беляева, автора известной книги «Старая крепость». В. П. Беляев сообщал мне о том, что во Львовском украинском драматическом театре имени М. К. Заньковецкой есть актёр, один из участников обороны Брестской крепости, и фамилия его Бобрёнок.

Я сразу насторожился, узнав об этом. Бобрёнок – мало распространённая фамилия, и я предположил, что это, быть может, тот самый пограничник, о котором рассказывала мне Валентина Сачковская. Я тотчас же написал ему и вскоре получил ответ. Оказалось, что я не ошибся: младший сержант Бобрёнок служил в крепости в третьей погранкомендатуре, сражался там, а потом, будучи контуженным, находился в подвалах здания 333-го стрелкового полка. Только одну ошибку допустила Валентина Сачковская. Бобрёнка, как оказалось, зовут не Андреем, а Сергеем. Сейчас мы постоянно переписываемся с Сергеем Тихоновичем Бобрёнком. Он сообщил мне много интересного об участии пограничников в боях на участке 333-го стрелкового полка и сам написал свои подробные воспоминания о том, что видел и пережил в Брестской крепости. Уже три книжки воспоминаний выпустил в свет за последние годы С. Т. Бобрёнок.

Петя Клыпа рассказывал ещё об одном пограничнике, который так и остался безымянным героем крепости. Как я уже говорил, когда у бойцов 333-го стрелкового полка подошли к концу боеприпасы, их командир, старший лейтенант Потапов, решил сделать отчаянную попытку прорвать вражеское кольцо, причём было решено наносить удар не в сторону города, так как противник ожидал атак именно здесь, а прорываться в немецкий тыл через Западный остров, на котором сражались и другие пограничники.

Воспользовавшись тем, что гитлеровцы предъявили защитникам крепости свой очередной ультиматум, после чего наступило некоторое затишье, бойцы сосредоточились в казармах около Тереспольских ворот и затем через мост и через дамбу, перегораживавшую в этом месте Буг, стремглав бросились на Западный остров.