Брестская крепость - Страница 151

151

За знаменем из дверей музея выливалась на крепостной двор толпа людей с алыми значками на груди – участники обороны и жены погибших героев.

Оркестр грянул «Священную войну», и под звуки песни-гимна первых дней Великой Отечественной войны герои крепости прошли через толпу к трибуне. Они встали перед ней широким полукругом, а в центре знаменосец Семенюк и его ассистенты поднялись на небольшой постамент.

Начался митинг. Приветствовали героев труженики Бреста, представители делегаций, выступал П. М. Гаврилов, говорила о бедствиях войны жена погибшего командира обороны Александра Андреевна Зубачева. А потом первый секретарь обкома партии А. А. Смирнов, председатель горсовета А. А. Петров вместе с Гавриловым и Зубачевой под музыку Государственного гимна сняли полотно с серого гранитного камня, на котором высечена надпись: «Здесь будет сооружён монумент в честь героической обороны Брестской крепости в июне – июле 1941 года».

Рядом с трибуной чернела груда свеженакопанной земли. То была земля, взятая отсюда же, из Брестской крепости, из тех мест, где шли особенно жестокие бои, земля, политая кровью героев. Длинной чередой в строгом молчании участники обороны подходили сюда, брали горсть этой земли и клали её к подножию будущего памятника. А из толпы одна за другой выходили группы жителей Бреста с большими венками и букетами цветов и укладывали их вокруг камня. Это было целое море зелени и цветов.

Снова пронёсся над крепостью сигнал трубачей «Слушайте все!». Спустился с постамента Семенюк со знаменем, и, выстраиваясь за ним колонной, герои крепости под звуки марша двинулись в свой круг славы по Центральному острову.

Кричала и аплодировала толпа, сквозь которую они проходили, перекатами «ура!» приветствовал их торжественно застывший строй воинской части, и на всём протяжении этого круга славы пёстрый ливень цветов сыпался на них со всех сторон. Цветы падали перед ними, густо устилая дорогу, и герои шагали по этому живому красочному цветочному ковру.

Они шли, взволнованные до глубины сердца, со слезами на глазах, многие открыто плакали. В самом деле, что должны были чувствовать в эти минуты они, люди, прошедшие суровый, тернистый путь войны, плена, горя и бедствий и теперь идущие по дороге славы, по пути, усыпанному цветами, среди восторженных криков приветствующего их народа?!

Помню, я забеспокоился, когда увидел в шеренгах героев Владимира Ивановича Фурсова. Он шёл, вытирая заплаканные глаза и тяжело припадая на свою искусственную ногу. Я знал, что каждый шаг мучителен для него, а он отправился почти в двухкилометровый путь.

Час спустя, когда мы увиделись в залах музея, я упрекнул его:

– Как же вы пошли, Владимир Иванович?

Он устало и серьёзно взглянул на меня:

– Я бы три раза прошёл этот путь, если бы было можно, – ответил он, и я понял его чувства.

Завершив круг славы, колонна героев вернулась к трибуне. И теперь мимо них парадом прошли войска гарнизона и пограничники. Мне приходилось не раз видеть парады на Красной площади в Москве – этот оставлял не меньшее впечатление. Молодые солдаты 1961 года, их офицеры, словно желая выразить все своё восхищение подвигом героев 1941 года, печатали гулкий, сотрясающий землю шаг, в безупречном равнении шеренга за шеренгой проходя перед защитниками крепости и их боевым знаменем.

Потом было открытие музея. П. М. Гаврилов перерезал ленточку у входа, и первыми осмотрели его новые экспозиции участники обороны. А за ними светлые просторные залы, которые сделали бы честь и столичному музею, затопила многотысячная толпа посетителей.

Час спустя, сфотографировавшись на память с гостями на зелёном склоне земляного вала, все собрались в северо-восточной части крепости на закладку парка Героев. Там уже были приготовлены молодые деревца, выкопаны ямы, стояли автоцистерны с водой.

Было трогательно видеть, как героев крепости, сажавших деревья, обступали группы жителей Бреста, помогая им. Один держал дерево, другой помогал засыпать яму, третий бежал с ведром за водой для поливки. И каждый из участников обороны написал на маленькой бирочке, привязанной к стволу саженца, свою фамилию, имя, отчество и адрес. Это были как бы персональные деревья, сразу же взятые на учёт и отданные под наблюдение брестским пионерам. Они следят за состоянием деревьев и переписываются с героями, которые их посадили. И с той поры каждый защитник крепости, из тех, кому не довелось быть тогда на торжественной церемонии, впервые приезжая в Брест, обязательно сажает в этом парке Героев своё личное дерево. Пройдут годы, и тенистый разросшийся парк в крепости станет любимым местом отдыха жителей города.

Уже позже этот почин получил дальнейшее развитие. Возникла мысль превратить всю крепость в заповедный мемориальный парк, в музей героизма нашего народа. В Бресте был создан постоянный общественный совет по увековечению памяти о героической обороне крепости. На его обращение откликнулись ботанические сады и дендрарии страны. Сюда шлют отовсюду ценные редкие породы деревьев и кустов, приезжают специалисты-садоводы, идут посадки фруктовых деревьев, и эта земля, изрытая железом войны, пропитанная кровью героев, все больше одевается в густой зелёный покров.

В то праздничное воскресенье герои обороны долго бродили по крепости. Группами боевые товарищи шли на те места, где они сражались, клали там, на развалинах, цветы в память павших друзей, рассказывали о боях посетителям. Именно тогда минский фотокорреспондент Белорусского телеграфного агентства Михаил Ананьин сделал замечательную фотографию, которую можно поставить рядом со знаменитым снимком Марка Ганкина.

151