Брестская крепость - Страница 14

Филь писал, что вскоре Матевосян был тяжело ранен, отнесён в подвалы крепости вместе с другими ранеными и там погиб. В дальнейших боях Филь сражался рядом с руководителями обороны – полковым комиссаром Фоминым и капитаном Зубачевым, который на третий день войны принял на себя командование всеми подразделениями, сражавшимися в центре крепости.

Однако, к моему огорчению, в музее мне сказали, что Филь прислал своё последнее письмо в 1952 году и с тех пор перестал отвечать на все запросы. Казалось, эта первая ниточка безнадёжно оборвалась. Я попробовал её восстановить и написал Филю два письма, но не получил ответа ни на первое, ни на второе.

ИНЖЕНЕР САМВЕЛ МАТЕВОСЯН

Тем временем М. А. Златогоров не забыл своего обещания и вскоре позвонил мне, сообщив, что он нашёл в своих архивах копию письма, присланного в журнал «Огонёк». Мы встретились с ним, и он передал мне это письмо. Каково же было моё удивление, когда я увидел на листке подпись: «Самвел Матевосян», тот самый, о котором писал в своём письме Александр Филь. Здесь же, в письме, был и его нынешний адрес. Он жил в Ереване, работал в качестве инженера-геолога и возглавлял изыскательскую геологическую партию, занимавшуюся разведкой полезных ископаемых в горах Армении.

Я написал Матевосяну по этому адресу, запрашивая его, будет ли он летом 1954 года в Ереване, с тем чтобы я мог приехать туда к нему и подробно записать его воспоминания об обороне крепости. Отослав письмо, я стал ждать ответа.

Прошла неделя, другая, месяц – ответа не было. Тогда я написал в Ереван одной своей знакомой, армянской писательнице Норе Адамян, прося её зайти на квартиру к Матевосяну и узнать, не переехал ли он куда-нибудь в другое место.

Вскоре я получил ответ от Н. Г. Адамян. Оказалось, что Матевосян живёт на прежнем месте, – она была у него и виделась с ним. Его долгое молчание объяснялось тем, что Матевосян последнее время находился в горах со своей экспедицией и поэтому не мог мне своевременно ответить.

Вслед за тем пришло письмо от самого Матевосяна. Он сообщил мне, что ждёт моего приезда.

Первого августа 1954 года я приехал в Ереван и увиделся с Матевосяном. Он оказался плотным, приземистым, крепко сколоченным человеком с наголо остриженной головой, с очень живыми карими глазами, быстрый, энергичный, порывистый в движениях.

Мы с ним тут же с увлечением начали говорить о событиях в крепости. Но потом Матевосян спохватился и сказал, что поскольку сегодня воскресенье, то следует отложить все деловые разговоры на завтра, а сейчас он предлагает поехать за несколько десятков километров от Еревана, туда, где в горах лежит знаменитое озеро Севан, и там искупаться.

На Севан мы поехали на машине втроём, вместе с непосредственным начальником Матевосяна – управляющим геологическим трестом, в котором он работал, – старым коммунистом и видным армянским хозяйственником Е. М. Арутюняном. И вот когда там, на пляже, под жгучим горным солнцем мы все трое разделись, я обратил внимание на тело Матевосяна. Оно было сплошь иссечено рубцами боевых ран.

Боевой да и весь жизненный путь Матевосяна заслуживает того, чтобы о нём рассказать подробно.

Он был выходцем из большой и бедной армянской семьи, бежавшей в Советскую Армению из области Каре, захваченной турками в годы гражданской войны. Советская власть дала ему возможность получить высшее образование – Матевосян учился в Институте цветных металлов и золота в Москве и в 1936 году стал инженером.

На всю жизнь со студенческих лет запомнилась ему короткая беседа с Серго Орджоникидзе, который в то время занимал пост Народного комиссара тяжёлой промышленности СССР. Собрав в своём кабинете группу студентов-дипломников, нарком спросил их, где они собираются работать после окончания института. И когда Матевосян сказал, что он намерен вернуться к себе на родину – в Армению, Орджоникидзе горячо одобрил его замысел и объяснил, что народному хозяйству страны особенно нужны молодые инженеры в братских республиках, где предстоит быстрое развитие промышленности.

Матевосян выполнил своё намерение. В 1939 году он уже работал начальником группы рудников Кафанского комбината в Армении. В это время произошли известные события на реке Халхин-Гол, где войска империалистической Японии напали на дружественную нам Монгольскую Народную Республику, и партия обратилась к комсомольцам с призывом вступать в ряды Красной Армии.

В числе первых молодых кафанцев, откликнувшихся на этот призыв, был горный инженер Самвел Матевосян. И той же осенью под звуки оркестра и комсомольских песен из Кафана отправился эшелон – несколько сот молодых рабочих, инженеров и служащих рудника ехали добровольцами в армию. Через весь Кавказ, через степи Дона и Украины, через бескрайние русские поля, через густые леса Белоруссии шёл эшелон. Местом его назначения оказалась последняя станция у западной границы Советского Союза – город Брест, совсем недавно ставший советским.

Там, в Бресте, Матевосян и его товарищи начали свою военную службу. Молодой инженер сразу показал себя старательным, дисциплинированным бойцом. Хороший спортсмен, он уже имел необходимую физическую закалку и легко переносил все трудности воинской учёбы – дальние походы, стремительные многокилометровые броски, ночные учения, всю суровую и напряжённую жизнь солдата. Политически развитый, образованный человек, он вскоре завоевал среди товарищей настоящее уважение, подлинный авторитет вожака молодёжи. Матевосяну присвоили звание заместителя политрука, а в 1940 году он был принят в ряды партии.